"Жизнь, Кайзер! Мы празднуем жизнь" (в переводе Mersey)

Предлагаем вашему вниманию отрывки из книги Дитмара Хаманна "Мой роман с Ливерпулем", релиз которой состоялся 2 февраля.

В своей автобиографии Хаманн посвятил немало строк людям, благодаря которым сумел достичь столь значимых высот. Именно благодаря своим наставникам, как признался легендарный полузащитник "Красных", он смог добиться невероятных успехов.

"Гнев и ненависть - плохие советчики". Отто Рехагель

Я слышал эти слова почти каждый день в первые дни своего пребывания в Баварии. Несомненно, только будучи уже более зрелым, набравшись опыта, я докопался до главной сути этой фразы. Легче принимать решения, когда вы злитесь или же с ненавистью относитесь к чему либо, но куда тяжелее принимать верные решения, когда вы подвержены негативным эмоциям. Спустя много лет я прокручиваю эти слова в своей голове, и жизнь, в том числе футбольная, видится мне совсем иначе.

Такие важные вещи мне помогли понять люди, которым я очень многим обязан. Мне безумно повезло, что я учился у лучших футбольных менеджеров нашей эпохи. Это довольно внушительный список имен: Беккенбауэр, Трапаттони, Рехагель, Фогтс, Райбек, Феллер, Далглиш, Гуллит, Улье, Бенитес, Пирс, Эрикссон, Хьюз.

Итальянец [Трапаттони] обладал многими качествами, которые я бы с удовольствием позаимствовал у него. Знаю точно - я всегда буду подражать этому специалисту. Это был седой мужчина средних лет, у которого частенько смешивались слова из английского и немецкого языка, и это было похоже на непреднамеренную комедию. Но, тем не менее, это был человек, который знал, как побеждать. Вот таким был Джованни Трапаттони. Что уж там - легенда.

Он очень тщательно все планировал, что характерно для многих великих тренеров. Трапаттони оказал огромное влияние на мою игру - по существу, я построил свою карьеру именно на его установках, когда то данными им мне. То, что он делал, он делал для нас, а не для своей славы. Тот опыт, который я приобрел у этого человека, на самом деле бесценен.

Затем был Свен-Еран Эрикссон, которого я считаю одним из лучших наставников, с которым мне приходилось работать.

Человек с особым шармом и изысканностью, характером подобным Джеймсу Бонду. Если бы данный фильм снимали шведы, то, несомненно, Свен был бы прототипом главного героя. Эрикссон был профессионалом с большой буквы и весьма пунктуальным человеком. В тоже время, он был вежлив, невозмутим и всегда нравился окружающим. Добавьте к этому его великолепное знание игры – и перед вами настоящий лидер, который способен вести за собой.

Я вспоминаю сезон 2007/08, когда все знали, что дни Эрикссона на посту менеджера Манчестер Сити в буквальном смысле сочтены. Даже во время нашего предсезонного турне в Таиланде он никогда не изменил своего отношения к делу.

Однажды утром, когда я стоял у бассейна, он подошел ко мне с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Было только десять утра, и я взглянул на него с удивлением, после чего спросил: "Босс, что мы отмечаем?" После небольшой паузы он повернулся ко мне и с невозмутимой улыбкой на лице, напоминая мне буддистского философа, ответил: "Жизнь, Кайзер! Мы празднуем жизнь".

С бокалом шампанского в руке он стоял и смотрел вдаль, продолжая говорить со своим беспорядочным шведским акцентом: "Вы знаете, Кайзер, мне нравится это место. Я думаю, я вернусь сюда через лет пять, и буду жить здесь с двумя женщинами. Да, несомненно, мне нужны именно две красивые женщины".

Это был человек, который любил жизнь, и было невозможно не полюбить его за это. Мне безумно нравилось проводить время в компании с ним. Именно Свен заставил меня задуматься о моих вариантах продолжения карьеры. Однажды он сказал мне: "Кайзер, когда-нибудь ты станешь блестящим менеджером".

Тут, что касается Стокпорт Каунти, поверьте, я прикладывал все свои силы и умение, но невыполненные обещания хозяина и другие обстоятельства были неприемлемы для меня. Я наслаждался работой в качестве менеджера, несмотря на то, что это сложная профессия. Здесь я иного чего почерпнул для себя, однако было невыносимо продолжать трудиться в таких условиях.

Некоторые игроки поняли, что работа менеджера не для них. Возможно и так, но только не в моем случае. Стокпорт остался в прошлом, я буду ждать еще одного шанса и попытаюсь воспользоваться им уже куда лучше подготовленным.

Я много чего поведал в своей жизни, но главное - я с оптимизмом смотрю в свое будущее. Я продолжаю жить, прислушиваясь к словам одного из моих величайших наставников Свена-Ерана Эрикссона: "Жизнь, Кайзер! Мы празднуем жизнь".

Далее Диди рассказывает о своем отношении к бывшим менеджерам Ливерпуля Рафаэлю Бенитесу и Жерару Улье.

Возможно, Рафе не хватает, как бы так правильно выразиться, некой гуманности по отношению к игрокам. Но, на мой взгляд, как тренер он гениален.

Я по сей день дискутирую на эту тему с некоторыми игроками Ливерпуля. Например, со Стивеном Джеррардом у меня было несколько напряженных споров по этому поводу. У Стиви своя точка зрения, объяснение которой лишь одно - "Рафа никогда не хвалит тебя". Стивен считал, что это должно обязательно помогать некоторым игрокам.

Что же касается моего пребывания в Ливерпуле, то люди могут подумать, что Рафа разбил мне сердце, когда выступил с инициативой моего исхода из клуба. Не скрою, я мог бы остаться – но он честно мне признался в том, что если бы я остался, то был бы игроком запаса. Я не хотел завершать карьеру на Энфилде, хныкая и напрашиваясь в состав. Поверьте – это не Рафа разбил мое сердце, это я хотел уйти достойно.

Впрочем, даже если бы Рафа насильно меня выпроводил из Ливерпуля, он бы все равно остался одним из лучших в моем списке. Иногда, разговаривая с ним, складывалось ощущение, что разговариваешь сквозь лобовое стекло своего автомобиля ранним зимним утром. Вы попросту ничего не способны разглядеть, но затем постепенно начинаете видеть сквозь непроницаемый барьер льда, после чего совсем туманная картина начинает прорисовываться и в течение двух минут у вас уже полный триколор.

Рафа умел за две минуты объяснить просто невероятные вещи. Он был весьма остроумным и обладал мощным сплавом умнейшего адвоката и испанского трубадура.

Что касается Жерара Улье и его влияния на Ливерпуль, да и на меня в частности, то это было подобно сейсморазведке. Забудьте о том, как все закончилось для него на Энфилде: помните лишь то, что он сделал для клуба и для всех нас. Улье взял под свой контроль Ливерпуль, который подобно Титанику шел ко дну. Он решительно остановил слайд и заложил фундамент довольно успешного периода в истории клуба.

Также бывший полузащитник Ливерпуля поведал о том, как когда-то проиграл свыше 288 тысяч фунтов на одном из матчей по крикету.

Немец начал играть в букмекерских конторах, дабы позабыть о своих проблемах в личной жизни, однако понес колоссальную потерю, поставив однажды на матч Австралии с ЮАР.

Не скрою, я начал играть на ставках, поскольку данное занятие требовало интенсивного мышления, и чем больше мой мозг был забит этим, тем меньше я думал о своих проблемах в жизни. Той ночью я поставил на Австралию 2800 фунтов на то, что они наберут 340 очков. Однако австралийцы остановились на 237. Этот результат я запомню навсегда, потому что стоил он мне 288 400 фунтов. На следующий день, когда я проснулся, я посмотрел на себя в зеркало и сказал: "Диди, ты должен измениться".

Хаманн покинул Ливерпуль в июле 2006 года. В течение семи лет, проведенных в клубе, он 253 раза появился на поле. Немецкий полузащитник сыграл ключевую роль в сезоне 2000/01, когда коллектив сумел оформить кубковый требл, выиграв Кубок Лиги, Кубок Англии и Кубок УЕФА.

Также Диди известен тем, что благодаря героическому выступлению в финале Лиги Чемпионов в Стамбуле, когда в поединке против Милана появился на поле со скамейки запасных, сквозь боль, вызванной переломом плюсневой кости, смог доиграть матч и в серии одиннадцатиметровых ударов реализовать первый пенальти в ворота соперника.

Проблемы с азартом появились именно тогда, когда Хаманн расстался со своей женой, а также после переезда из Ливерпуля в Манчестер Сити.

Уход из Ливерпуля был настоящим кошмаром для меня, ведь с этим клубом меня связывал "прекрасный роман", а сам я по-настоящему чувствовал себя таким же скаузером как Стивен Джеррард или Джейми Каррагер.

После развода бывшая жена с детьми вернулись обратно в Германию, оставив Диди наедине с бессонницей, азартными играми, и спиртными напитками.

Я сидел в абсолютно пустом доме, страдая и мучаясь от боли. Пытаясь забыть о проблемах, мне приходилось довольно часто употреблять спиртные напитки. После ухода из Манчестера Сити, мне понадобилось около года, чтобы повернуть свою жизнь в нужное русло. Я достаточно многого достиг в своей карьере, благодаря своему таланту, профессиональным качествам, но если посмотреть на жизнь с другой стороны – то я обычный человек, с такими же проблемами, как и у многих.

Что немало важно, я никогда не прятался от своих поклонников. Я ходил в такие места, в которые осмелится пойти не каждый футболист. Не буду скрывать, что частенько выпивал в пабах, барах и даже заглядывал в паб, где обитали исключительно фанаты Эвертона!

Был также один ресторан, в который мы ходили каждую неделю, чтобы приятно посидеть и что-нибудь перекусить. Я действительно не знаю, что именно там произошло, но пришел парень и выстрелил на моих глазах другому парню прямо в ногу. Даже и такое со мной происходило.

Бывший полузащитник "Красных" вспоминает о том, как после феерического финала в Стамбуле курил в душе с плачущим от счастья Дэвидом Мурсом, а также своем о новом контракте с мерсисайдцами.

Дитмар Хаманн знал, что его карьера в Ливерпуле подходит к своему концу. В финале Лиги Чемпионов 2005 года Рафаэль Бенитес оставил немца на скамейке запасных и тогда футболист сидел и с ужасом наблюдал, как в первом тайме Ливерпуль просто топтали на Ататюрке.

Его контракт подходил к своему завершению, и Бенитес сообщил, что соглашение не будет продлено, после чего была достигнута устная договоренность игрока с Болтоном. Это была его лебединая песня, которая, тем не менее, была настоящим кошмаром.

В перерыве того легендарного поединка Рафа выпустил Кайзера на поле, а что было дальше – все мы прекрасно помним. Его вклад в эту победу принес ему не только по-настоящему культовый статус среди поклонников Ливерпуля, но также и новый контракт, который позволил ему остаться на Энфилде еще на один год.

Рафа зашел в раздевалку и был очень спокоен. Он посмотрел на меня и сказал: "Кайзер, ты выходишь после перерыва, будь готов".

Я снял тренировочный костюм и побежал на поле разминаться, - вспоминает Хаманн. – Как сейчас помню, стою в центре и думаю про себя: "Черт возьми, наверно, для продолжения этого вечера можно было бы найти местечко получше".

Наши болельщики после столь ужасной первой половины встречи начали приходить в себя, и тут я услышал, как тысячи фанатов начали петь "You` ll Never Walk Alone". Думаю, именно благодаря им мы смогли вернуться и победить.

В голове была только одна мысль - выйти на поле и попытаться отквитать хотя бы один мяч. Чего уж там, это было бы неплохим началом. Если бы мы продолжили играть так, как и в первом тайме, в конечном счете, нас бы просто унизили. Болельщики могут простить все, но унижений - никогда.

Они бы ни за что не простили, если бы мы вышли и без борьбы уступили титул сопернику. Если забьем хотя бы один гол - это уже будет хоть что-то.

Я должен был выйти и усилить нашу полузащиту, чтобы Стивен Джеррард получил побольше вариативности впереди. Если и был шанс у кого-то что-нибудь изменить, так это у Стиви. Мы пошли в наступление, он встретился с мячом после навеса Рийсе и головой переправил снаряд в дальний правый угол. Гол нашего капитана вдохновил нас на этот по-настоящему исторический подвиг.

За минут пять до конца матча я почувствовал треск в ноге. Позже я узнал, что это был небольшой перелом плюсневой кости правой ступни. Было безумно больно, но я шел до конца, так как знал, что эта самая важная ночь в моей жизни.

В перерыве между финальным свистком и началом серии пенальти Рафа подошел и спросил у меня: "Не хочешь пробить?" Я знал, что у меня перелом, а Рафа, конечно же, не догадывался об этом, но мне ничего другого не оставалось, кроме как согласиться.

Через несколько минут Бенитес вернулся ко мне и сказал: "Ты будешь бить первым". Признаюсь, это по-особому вдохновило меня. Я не так часто пробивал пенальти, всего несколько раз за свою карьеру, и это учитывая промах в финале Кубка Лиги против Бирмингема.

Но я был готов подняться и сделать это для своей команды. Я полагал, что психологически Милан чувствует себя надломленным, и если я смогу хорошо начать серию, это может сыграть ключевую роль в нашем успехе.

Хаманн забил, а когда Ежи Дудек отразил одиннадцатиметровый Андрея Шевченко, начался настоящий праздник.

В ту ночь существовала некая нереальная связь между игроками Ливерпуля и его фанатами. Болельщики были не просто болельщиками и частью одной большой семьи. Они были чем-то большим. Это был не тот случай, когда игроки празднуют для своих болельщиков. Мы праздновали все, мы были как единое целое. Это была наша общая победа.

Что было после свистка, честно, я помню весьма туманно. Мы находились на поле и отмечали победу где-то около часа. Игра закончилась в 00.30 по местному времени и когда мы добрались до раздевалки, то было около 1.30.

После всех этих эмоций, после этой фантастической победы, мы вернулись в раздевалку, и наступила тишина. Было настолько тихо, что был слышен даже стук моего сердца.

Я сидел и наслаждался каждым мгновением. Когда вошел председатель клуба Дэвид Мурс, я увидел на его лице улыбку и слезы…слезы счастья текли по его щекам.

Я наблюдал, как он проходил по всей раздевалке, пожимая руки и обнимая ребят. Когда он подошел ко мне, я наклонился и сказал: "Босс, мне нужно срочно переговорить с вами в своем офисе, буквально на минутку". Своим взглядом я указал на душ.

Он стоял со мной в душевой, а я вел себя весьма растерянно, но он терпел мое странное поведение. Мы стали с ним друзьями, так как была одержана одна победа на всех. Я и Дэвид были единственными курящими людьми в клубе. Посмотрев на него, я сказал: "Босс, чертовски нужна сигара - угостите?" Он посмотрел на меня так, как будто я попросил его отдать кубок Милану.

"Но Кайзер,- прошептал он с чувством непослушного школьника, который натворил пакостей, и боится, что об этом кто-то узнает. - Я не могу это сделать. Что будет, если зайдет Рафа? "

"Невероятно!", - прошептал я в срочном порядке, но только потому, что задыхался без сигареты, нежели из-за страха быть разоблаченным. "Босс, черт возьми, Вы владелец этого гребаного клуба. Не забыли? Если даже он и зайдет, то вы просто напросто скажете: "Кайзер курит", - и ничего тут страшного нет. ОК? "

Он нехотя согласился и достал сигару. В конце концов, я пошел в душевую кабину и закурил. Мы долго курили и смотрели друг на друга, слезы текли по его щекам, он дрожал так сильно, что пепел с его сигары падал сам по себе.

Мы не произнесли ни единого слова. На самом деле, не было таких слов, которые могли бы описать то, что мы чувствовали в тот момент.

Далее Дитмар Хаманн рассказывает, почему он отклонил предложение Дэвида Мойеса перейти на Гудисон Парк.

Летом 2006 года немец неохотно искал новый клуб. Будучи свободным агентом, полузащитник нежданно получает звонок, но уже с другой стороны Стэнли Парка.

Поднимаю телефонную трубку, слышу знакомый голос с шотландским акцентом.

"Диди. Дэвид Мойес беспокоит. Я буду очень признателен, если бы вы перешли к нам в Эвертон".

"Что?", - с удивлением пробормотал я.

Я с уважением относился к Дэвиду Мойесу, он действительно отличный менеджер. Конечно, я помнил матчи с "Ирисками", это были большие игры, которые дарили настоящий праздник для всего города. Поклонники Эвертона всегда хорошо относились ко мне. Несмотря на жесточайшее соперничество между ними и "Красными", я никогда не имел никаких проблем с фанатами Эвертона.

Признаюсь, я бы с удовольствием поиграл под началом Мойеса. Проблема была лишь одна - Эвертон. В моей голове все вскружилось, но я решил довериться своему внутреннему голосу.

"Дэвид, - сказал я. - Мне бы очень хотелось играть под вашим руководством, но когда-нибудь я бы хотел вернуться в Ливерпуль. Не знаю, когда именно это случится, через пять или десять лет, но я хочу вернуться, ведь это моя семья".

Даже если бы я перешел в Эвертон, то мог бы вернуться без проблем, но я не думаю, что отношение и ощущения были бы теми же. В этом случае я ставил под угрозу свои отношения с клубом, но моя преданность и любовь к Ливерпулю не позволили мне сделать это.